Хогвартс Дамблдора

Оффтоп: Пришли отсюда

У Энни перед глазами возник поезд, на котором они так славно ехали в замок. Вот она снова сидит на диванчике у окна и смотрит на деревья, машущие вдогонку кронами. Одно из них похоже на Гремучую иву, пытающееся скрученными ветвями дотянуться до пуффендуек. Дифф ничего не замечает, а Энни ей говорит, чтобы она посмотрела в окно, а она не слышит, все говорит и говорит. Поезд едет, ива уже осталась позади, Энни говорит Дифф, что уже не стоит беспокоиться, что все будет хорошо. Что та история с котлами, слава Мерлину, уже закончилась, и они снова в пути. Речь подруги льется и она говорит такие приятные вещи, от чего становится так хорошо и спокойно. Дифф сидела в распределяющей шляпе, со счастливой улыбкой, глазами, полными надежд, а по ее щекам текли слезы. Вокруг все хлопали, Энни тоже хлопала и поздравляла Дифф. Перед глазами Энни вновь возникли внутреннии стенки котла, она не хотела это видеть и снова прикрыла глаза.

Образы снова стали возникать, они были так реальны, ощущения, запахи, все было такое настоящее и такое желаемое. И ей казалось, что это совсем не было сном, объекты были так материальны. Рядом с Дифф стоял мужчина и улыбался. Она называла его Чарльзом, а он говорил, что Дифф лучшаюий в мире преподаватель. Энни согласно кивала, и Чарльз нравился ей.

Энни бормотала, отвечая Дифф, и их голоса текли ровно, переплетаясь друг с другом. Приоткрыв глаза, Энн увидела, что все еще в котле и никуда отсюда и не исчезала.

Субстанция уже давно успокоилась и ласково убаюкивала пуффендуйку. Энни разомлела и истома вновь завладела ею. Она пыталась с этим как-то бороться, взбодриться, но это слабо получалось. У Энни закрывались глаза, и пару раз она даже проваливалась в сон, не сон, будто другую реальность. Ласковые покачивания субстанции навевали счастливые сновидения, их не хотелось прерывать. Но Энни с усилием вылезала из них, стараясь держать контроль над своим сознанием. Прошло уже несколько часов, но девушка не чувствовала ни голода, ни жажды. Видимо, эта жидкость обеспечивала организм питательными веществами. В какой-то момент Энни подумала, что если закрыть глаза и провалиться в долгий сон, остаться плавать в этой странной жидкости, которая тебя питает и поддерживает твою жизнедеятельность. Во сне придумать себе жизнь, в которой не будет проблем, там всегда можно все переиграть, проснуться, в конце концов. Во сне ни тебе отрицательных эмоций, ни тебе негативной памяти, лишь удовольствия. Жить идеальной жизнью, что может быть лучше? Вечный покой. Энни стало несколько неловко за такие мысли, она понимала, что они "неправильные" и не должны находиться в ее голове. Раз она допускает в своей жизни такое, значит, и она неправильная.

Интересно, а многие бы согласились на такую жизнь? Обнулиться.

- Дифф, ты знаешь, я уверена, что в этой "умной" жидкости какой-то питательный раствор. Я не чувствую ни голода, ни жажды, хотя мы тут торчим довольно долго. И еще мне сейчас привиделось...

Энни замялась на пару секунд и все же вкрадчиво спросила:

- А ты бы согласилась остаться навсегда в подобной субстанции, погрузиться в мир иллюзий, смоделировать себе безпроблемную жизнь и жить припеваючи? Я о симуляции. Начать все заново. Без ссор, без нервотрепки, можешь быть, кем захочешь и, главное, какой захочешь!

- А ты бы согласилась остаться навсегда в подобной субстанции, погрузиться в мир иллюзий, смоделировать себе безпроблемную жизнь и жить припеваючи?

Вопрос Энни прервал то путешествие по приятным воспоминаниям, в которое погрузилась Дифферента. Она даже сначала не поняла к ней ли подруга обращается, потому что волшебница слишком увлеклась миксом из жаления себя и ностальгии. Даже в какой-то момент показалось, что они не в разных котлах, а на разных планетах и каждая увлечена чем-то своим. Но при этом они до сих пор были вместе, в одной и той же ситуации, из которой надо было выпутываться. Или не надо было? Потому что все, что пролетало в мыслях Дифф, уже казалось не просто воспоминаниями, а чем-то более реальным, зовущим к себе, и таким реальным, что при желании можно было потрогать и почувствовать происходящее. И, наверное, стоило себя ущипнуть, чтоб вернуться в реальность. Но не хотелось. Сделав над собой усилие, Дифферента вынырнула из «омута памяти», идя на голос Энни словно за путеводной звездой. Все такое уютное и манящее растаяло, но уже не было такого диссонанса от столкновения с реальностью. Котлы, темнота и прочие «прелести» так называемого пуффендуйского спа уже не были пугающими, а стали какими-то родными. А субстанция и правда была какой-то необычной и питательной, раз не было ни чувства голода, ни чувства усталости, которые по логике вещей должны были появиться, хотя бы от того, что стресса девочки сегодня испытали больше чем за весь прошлый семестр вместе взятый.

«Интересно, сколько в этой жидкости калорий? Если отсюда никогда не вылазить, то есть не понадобится и у меня будет идеальная фигура» посетила голову Ди странная мысль, которая тут вроде бы не должна быть. Видимо, эти игры разума так уводили ее о мыслях о главном. Но большой вопрос, что же сейчас являлось главным. Тут со временем будто бы сместились куда-то все приоритеты. И если некоторое время назад волшебнице казалось важным выслеживать движение фигур в тени, то сейчас она подумала, махнув рукой, что пусть ходят, раз им так хочется. Куда более важным она считала размышления над вопросом Энни.

«Хотела бы я жить в идеальном мире? Но знаю ли я что это вообще такое?» комариком зажужжала мысль в мозгу.
Мысль все начать с самого начала казалась Дифференте очень притягательной. Но с другой стороны крайне ироничной, зная то, что она к этому моменту могла разузнать про себя. Она то уже как никто понимала, что так не бывает. Но вдруг все то, что она знала не такое уж и фундаментальное, а актуально лишь то, что сейчас есть в этой комнате?
«Интересно, что еще может это помещение и субстанция, которая уже не кажется мокрой, а обволакивает тело словно теплый свитер или мягкий плед?» подумала волшебница. И поняла, что, наверное, Энни решила, что ее собеседница утонула, раз так долго не отвечает. Но как тут ответить однозначно? На языке вроде бы вертится «Нет, это абсурд и утопия», но стоит закрыть глаза все самые смелые мечты и самые теплые воспоминания кажутся реальными.
- Я не знаю, Энни…
Дифферента расслабленно закрывает глаза, надеясь, что такого ответа хватит. И перед ней как живой возникает дядя. Этого не может быть по всем законам мира волшебного и не очень. Но какие тут действуют законы и есть ли они тут? Если это совершенный мир, то тут может быть все что угодно. Чарльз смотрит на Дифф, протягивая руку. Еще несколькими минутами раньше он был лишь в ее воспоминаниях и говорил, что она может когда-нибудь стать хорошим преподавателем, а теперь уже перед ней и можно коснуться рукой. Если бы волшебница не была на похоронах, то была бы сейчас уверена в том, что ее дядюшка живой и невредимый стоит перед ней. Но все тогда было по-настоящему…или нет? Чарльз улыбался так же лучисто-радостно как при жизни. То есть почему как?
«Может неправдой было все то, что до? А сейчас настоящая жизнь. Я совершенно запуталась и не хочу разбираться».
- Энни, я хочу остаться тут. Чем бы это ни было!
Дифферента потянула руку в пустоту, пытаясь ухватиться за пальцы дяди.

Вроде бы Энни задалась важным вопросом, но в то же время она не забывала о тех присутствующих, которые постоянно находились где-то поблизости, но вне поля зрения. Их присутствие было не явным, его определяли отражения, тени, отголоски звуков. Как будто это какой-то контрольный орган, который держит руку на пульсе, но при этом не старается кричать о своем присутствии. Энни пришла в голову мысль. Они, те шуршащие и мелькающие в ночи, не прячутся, совсем нет. Они именно контролируют. Просто не считают нужным озаботиться контактом с подопечными. Это очень подходило под идею остаться навсегда в таком состоянии, уйти в нереальность сновидений, в мнимое счастье тех самых грез, которые дают стимул мозгу вырабатывать серотонин, при этом совершенно не напрягая свое физическое тело.

Слово "контроль" раньше у Энни вызывало бешенство, если, конечно, контроль был не с ее стороны. Но сейчас все стало очень неоднозначно. Если некто возьмет на себя обязанности контролирования идеальных условий для ее существования, то почему бы и нет. Кто-то же должен поддерживать комфортную температуру, в конце концов.

Дифф не отвечала. Энни подумала, что она размышляла, прежде чем ответить. У девушки было странное, какое-то отстраненное состояние. С одной стороны, она задала вопрос, чтобы узнать мнение Дифф, с другой стороны, она спокойно отнеслась к тому, что в ответ "прозвучала" тишина. Не та оглушающая, которая давит после городского шума, а такая, обыденная, с тихим ненавязчивым фоном, который всегда присутствует, но никогда не акцентирует на себе внимание. Энни не настораживало молчание подруги, она почему-то была уверена, что с ней все в порядке. Непонятно, откуда взялась эта уверенность, она просто была и все, без всякой логики и размышлений. Энни было не то, что все равно, ответит или не ответит Дифф, но все же эмоциональный диапазон Энн прилично сузился за последние... а сколько времени они здесь пробыли, Мур не знала, да и не горела большим желанием уточнять. Нет, это не было равнодушием, скорее, неважным аспектом в ее жизни.

Голос Дифф прозвучал, и он тоже, как и голос Энн, не фонтанировал перепадами эмоций. Она сообщила о своем желании остаться тут, и Энни поймала себя на мысли, что ей приятно совпадение их желаний.

Испытывала ли счастье Энни, находясь в полудреме, было не совсем ясно. Это состояние все же отличалось от просто комфорта, такого привычного и обыденного. Но то, что Энни испытывала на данный момент, было настолько кайфово, что мало того, не хотелось его отпускать, ей еще хотелось поделиться со всеми, кто это еще не испытал. Но она понимала, что далеко не каждый захочет погрузиться в такую атмосферу, и все из-за незнания и непонимания каких-то вещей на другом, недоступном для них уровне. Но как до них донести, что есть лучший мир, идеальный?

По сути Энни решала, как поступить, чтобы всем раздать счастье. И как быть с теми, кто этому отчаянно сопротивляется.

- Дифф, я хочу, чтобы все были счастливы. Понимаешь, вообще все. Наверное, ты скажешь, что это из меня прет наше, пуффендуйское. Хорошо, пусть оно, тогда ты тем более должна меня понять. Ты ведь тоже пуффендуйка. А вот что делать с теми, кто не хочет быть счастливым. Точнее хочет, но не знает, как им быть. Можно ли против воли одарить счастьем? Ведь из добрых побуждений насилием не считается? Ну подтолкнуть немного.

- Интересно, кто изобрел единицу времени, - бормотала Энни в полумраке, - измерения портят нашу жизнь, заставляя спешить, куда-то бежать или, наоборот, стоять на месте, не пуская вперед. Если бы мы измеряли время птицами... пролетающими и поющими птицами... как в те далекие времена, когда не было стрекочущих секундных стрелок, отсчитывающих моменты наших жизней. И вообще, что есть время? Это промежуток между двумя событиямми. Между двумя мигами, да? Я сейчас существую во временной точке. Это миг. "…Есть только миг, между прошлым и будущим…". Миг. Прошлое, как и будущее состоит из множества мигов. Но прошлое уже прошло, исчезло, его просто уже нет! И будущего нет. Ну нет его, и все тут. Значит что? Тех мигов нету? Существует только настоящий миг? Но он существует лишь мгновенье... И тоже исчезает. Или нет. Каждый раз мы находимся в миге. Не в этом, так в другом. Прошлое и будущее ничто, они не существуют. А как может время состоять из того, чего нет? Значит, времени не существует? А как же тот миг, в котором я нахожусь? Он никак не заканчивается. Или это уже другой миг? А других не существует, как выяснилось. Как же все слоооожноооо!!

Жидкость вдруг забурлила, густой туман заполнил собой все вокруг, у Энни закружилась голова, все поплыло перед глазами и...

Энни вдруг оказалась в пуффендуйской гостиной, сидя на диване. Она не могла понять, это ей приснилось или она в самом деле побывала в котле со странной живой субстанцией. Скоро рее всего, это был сон!

Но Дифф... Она ведь там тоже была и булькала, клянусь, булькала в соседнем котле! Ах нет, она же уехала... Святая Моргана, что за чертовщина порой мерещится в Хогвартсе.

Энни вскочила с дивана и вышла из гостиной.